По странной игре судьбы я, прямо как редактор Семён Бубнов, о котором мой любимый поэт Саша Чёрный написал стихотворение, попала в лучшие читатели октября 2023 года в разделе "Проза дня" на сайте Изба-читальня. Раздел этот новый, существует он всего два месяца, и там даже опубликован и мой рассказ "Богиня". В этом разделе есть так же рубрика "Творческая беседа". 

В первой беседе рассматривались мистические рассказы трёх разных авторов. И хотя я читала и оставляла отзывы на обсуждаемые рассказы, в беседе участие я не принимала. А вот на вторую беседу меня пригласила лично Асия Караева, один из кураторов проекта "Проза дня".

Её письмо не могло не заинтересовать, так как предполагалось обсуждение автора трёх рассказов одного автора по имени Роберт Иванов, у которого "непростые и многозначные рассказы, с «айсбергом под водой» (так один литературный агент из Великобритании как-то назвал литературу, которая не вкладывает в рот читателю уже пережеванную пищу)".

И я, позиционируя себя как "Титаник", отправилась в океан рассказов Обещание, Ладошка и Старик.

По прочтении я написала отзыв, который мне самой так понравился, что я поделилась с Виталием Коньшиным, и он отозвался о нём как о "полноценной искусствоведческой статье" и предложил опубликовать мои измышления на сайте Designall. Но это не статья, а впечатления в форме невероятных измышлений. 

Роберт Иванов и в самом деле непростой писатель, его уникальность стала для меня пространственным кубиком Рубика, который я попыталась собрать при помощи его рассказов. В процессе "сборки" для меня была важна последовательность в чтении: сначала "Старик", потом "Ладошка", и только потом "Обещание". И мне кажется это один и тот же герой в разных реальностях, как в фильме "Эффект бабочки".

В первой реальности в рассказе "Старик" Старик рисуется как образ человека, у которого всё разложено по полочкам, всё организовано, который настолько состоялся в своём внутреннем порядке, что ему стало тесно, и он выплеснул порядок во внешнюю жизнь.

Это педант из тех, кто пьёт коньяк из снифтера, а если ему предложат коньяк в пластиковом стаканчике, он откажется пить, потому что тогда нарушится гармония не только внешнего, но и его внутреннего мира.
 

И вдруг в этот упорядоченный мир врывается совершенно иррациональный сон с едва знакомой ему женщиной и чёткой мыслью при пробуждении, что это и есть ОНА, та самая единственная, которая ему предназначена.

И Старик, в попытке понять, почему эта женщина ему приснилась, в попытке объяснить необъяснимое, вызывает и восхищение и жалость. Он пытается ответить на извечный вопрос: "Что такое любовь?" и советует сыну никого не слушать и читать эту книгу самому.

Хотя, эту книгу надо не читать, а писать и - чтобы получилась полноценная история - надо писать вдвоём. Но сам Старик писать не умеет, хотя пытался - только на третьей строчке обычно всё у него и заканчивалось.

И тогда он, как человек, которому нужна разгадка всех вещей, создал себе образ любви как синтез рома и шоколада. Но ром опьяняет, спутывает мысли, а без алкоголя старик на шоколад и не посмотрит.
 

И теперь он перенёс образ любви в реальность, но не для того, чтобы наслаждаться сном о незнакомой женщине, а чтобы понять, почему она ему снится.
 

Но любовь, как и Бога нельзя уложить в рамки. Любовь и есть Бог, в которого Старик не верит, хотя и допускает, что он существует.

Может, в этом его парадокс?
 

А вывод, что человек не хозяин своей судьбы, звучит в его устах как признание себя побеждённым перед такой силой, как любовь.
 

И от этих мыслей становится горько. Про таких людей Декарт сказал: "Разум – это зажигательное стекло, которое, воспламеняя, само остаётся холодным".
 

В этой реальности Старик исчезает из пространства, остаётся неясным, нашёл ли он ответы на свои вопросы, а слушатель отправляется на кинофестиваль (возможно смотреть фильм "Эффект бабочки").

Теперь следующая реальность - рассказ "Ладошка".
 

Та женщина из сна, которая и есть "та самая, единственная", преображается в Лидию, кулинара с нескладной фигурой и носом-пирожком, читательницу бездарных стихов и поклонницу Юрия Кукина.

Герой сам не понимает, почему его влечёт к этой девушке, и его воспоминания прошлого рисуют мифический "Город" Кукина, в котором живут странные люди, у которых "мысли и слова поперёк" и у жителей которого "руки любимых вместо квартир". Но Лида нелепо погибает.

И в этом контексте её ладошка, однажды доверчиво лежащая на колене героя в клубе на танцах, порабощает сердце Старика и становится не просто пристанищем, а домом, в котором Старик обретает метафорический "булгаковский" покой. Но в этот покой Мастер отправился с Маргаритой, и так появляется третий рассказ "Обещание", где "Лида" оживает. Это уже третья реальность Старика.

Бессюжетность этого рассказа сбивает с толку, если читатель не знаком с предыдущими рассказами Роберта Иванова.

В этой реальности номер три есть отголоски предыдущих реальностей: герой пьёт ром, как и Старик, а его восьмая женщина искусна в приготовлении борща и не знакома с поэзией Ахмадулиной, как и Лида. Но выясняется, что "Лида" из "Ладошки" это не та единственная из сна Старика. В реальности номер три "та единственная" безымянна, у героя с ней нет фееричной близости, но есть покой. Казалось бы, появилась Маргарита и всё должно закончиться хорошо, но...

Несуществующий город Юрия Кукина в третьей реальности переносится в настоящее, и этот город показан ночью, потому что он ещё несовершенен, и единственное живое существо в ночи, которое встречает герой, когда идёт к своей "единственной", это потерявшаяся собака.

Собака нужна в рассказе как зеркало, в которое смотрится герой. И в этом моменте чувства и разум Старика опять вступают в конфликт.

"Может, я тоже ищу хозяина", - думает он. - "Или хозяйку. Но я не бездомный пёс. У меня есть жильё и работа...Но я ведь тоже как пёс. А два пса под одной крышей — это нелепо….". 

Противоречие сквозит и в самом конце, когда герой сидит на кухне у своей "единственной":

"Здесь все кажется привычным. Мне становится смешно. Я всегда ненавидел привычное".

Финал рассказа "А пока — спать…" наводит на мысль, что это не окончательная реальность, а будет и другая , где пёс обретёт хозяина и квартиру, научится любить привычное и напишет свою книгу любви. И в этой связи мистический звук поезда, который слышит герой в ночи на улицах города, тоже оправдан, как и собака, потому что, как мне показалось, Роберт Иванов не склонен к мистике. Этот звук паровоза напоминает песню Виктора Цоя  "Но странный стук зовёт в дорогу, может сердца, может стук в дверь..."

Получается, сон героя в конце третьего рассказа, это и есть дорога в новый "Город", где опять встретятся незнакомка и Старик и, возможно, обретут не только покой, но и счастье.

Юрий Кукин заканчивает песню "Город" так: "И я найду, я хочу, и мне надо хотеть". И название рассказа "Обещание" опять же в этом контексте звучит как обещание героя фильма "Эффект бабочки" - Я за тобой вернусь.

То есть он словно обещает создать такую реальность, в которой таинственная женщина из сна обрела бы наконец имя, варила бы борщи, любила высокую поэзию и помогла бы написать герою книгу любви, ведь не будь Маргариты, Мастер едва ли закончил свой роман.

Главное, чтобы этот поиск не привёл к финалу, где герой "Бабочки" прекращает искать реальность, где он и его любимая были бы счастливы. И в поисках не надо забывать, что "покой" Мастеру и Маргарите подарил Сатана, а не Бог, в которого Старик не верит.

И у меня к Роберту два вопроса: "умный" и "глупый".
 

1. Такой рассказ уже написан или ещё нет? Существует ли "четвёртая" реальность? Или "в движеньи счастие моё"?
2. В рассказе "Обещание" в самом начале Роберт использует цифровые указатели "три квартала, четыре улицы, третий этаж, обещал прийти в два". Если перевести в цифры, то получается код 3432. Этот мифический город - Екатеринбург?

Возвращаясь к началу, я бы резюмировала, что хоть и "собрала" кубик Рубика, но не зря назвала его "пространственным". Скорее всего, никакого кубика нет, как и "нет никакой ложки", а это всего лишь бурные фантазии читателя, который не умеет просто наслаждаться чтением.