Рассказ «Мультики» победитель конкурса Алтайского дома литераторов 2012 года «Я ВЫБИРАЮ ЖИЗНЬ!» в номинации «Проза». Рассказ «Мультики» опубликован в литературно-художественном журнале «Пикет» Алтайского дома литераторов.
Фото Маргариты Парфёновой
Мария Райнер
Мультики
Голодная Вера бредёт по мокрой жёлтой дороге, волоча за собой жёлтый мамин шарф. Ей хочется попрыгать по лужам, хочется оторваться от земли и отъехать в африканское путешествие вместе с кленовыми листьями, но отопление дома ещё не дали. Значит, сапожки не высохнут к утру. Не высохнут носки и колготки. Не послушалась Виталика, выбрала сапожки красивые, почти как у Кати, а Виталик предлагал взять резиновые, надёжные.
У Кати всё цепляет: и пальто, и шапочка, и ранец. И на тетрадках нарисованы златокудрые принцессы в розовых платьях, и буквы в прописях она выводит аккуратнее всех в классе. Только Виталик Катю не уважает. Таких он презрительно называет «бесполезные люди». Таким - не подают. А раз не подают, то без толку топчет она землю своими красными мягкими сапожками с нашитыми полосками меха.
Виталик старше Веры на три года. Ему уже целых десять лет, и большие мальчики уже разрешают ему смотреть в подвале «мультики».
Виталик живёт с в третьем подъезде с бабкой. Бабка у него противная. Смотрит подозрительно и никогда не пускает дальше прихожей. Веру и Виталика бабка называет «шпаной». Верочке поначалу нравилось это слово, но Виталик объяснил ей, что шпана — это нехорошие люди, «шестёрки». Но Верочка не понимает, что плохого в цифре «шесть». Сама она живёт с мамой в квартире номер 66, и родилась она 6-го июня.
Правда, мама не очень обрадовалась её появлению на свет, но Вера всё равно любит маму, потому что другой мамы у неё нет.
Дорога внезапно обрывается - улицу перерыли и вокруг глубокой ямы вкопали яркие жёлтые столбики, чтобы никто не упал. Верочка очень любит жёлтый цвет. Он похож на солнце, и от него всегда тепло, как от маминого шарфа. Именно солнце видит Верочка, когда начинается «мультик» о маме.
К тому времени, когда Верочка добирается до ямы, шарф намокает и напитывается грязью. Теперь можно обмотаться им и идти на автовокзал. Там мало ментов и много сердобольных тёток с тугими кошёлками, полными еды. Там подают больше, чем возле метро.
Обычно Вера встаёт возле колонны и замирает. Труднее всего ей заплакать, потому что кругом много интересного.
Вера не сводит глаз с игрушек на витрине, но потом, сжав губы, рассуждает, как взрослая: зачем мне тот мишка с жёлтым бантом на шее? Мама всё равно отберёт игрушку, скажет, что Вера уже «взрослая» и подгонит знакомому барыге.
Вот поэтому Верочка любит «мультики» в подвале, потому что их никто не может отнять у неё, даже Виталик, её кумир. Виталик похож на голубоглазого артиста с пухлыми губами с блёклого плаката в маминой спальне, он копит «бабки», чтобы летом сбежать на море, где много фруктов и лохов. Виталик зовёт подругу с собой, но она придумывает разные отговорки: если она уедет, кто будет кормить кошку Глюкозу с приплющенной головой?
Виталик догадывается, что Верочка его обманывает, но ему не понять – маму свою он не помнит.
Затянув мамин шарф на шее как можно туже, Верочка проскальзывает в крутящиеся двери автовокзала. В тепле шарф начнёт высыхать, и Верочке станет казаться, что мир вокруг создан для неё, и что все люди добрые.
И даже Гера добрый. Когда его небезпонтово втыкает, он бьёт пустые бутылки о влажные трубы подвала и режет руки. Дружки Геры называют его «обдолбанный расколбас», но Верочка его очень сильно любит. Кровью рисует он для Верочки на кирпичной стене подвала африканских животных, и когда Верочка пыхает, они оживают.
Именно Гера ударил Мару - красивую жирафистую девушку, которая вдруг раскричалась, когда Верочку полоскало. Мара кричала, что Вера с Виталиком — малолетки и что им ещё рано прибиваться с пакетом на головах и уезжать от «Момента».
Верочка отводит взгляд от мишки с жёлтым бантом. Мара пообещала, что купит ей этого мишку, если Верочка перестанет ныкаться в подвале. Но для Верочки это единственный способ увидеть маму доброй, любящей и не на измене.
Опустив глаза вниз, Верочка рассматривает трещины на сапожках, мраморные прожилки на полу, узоры грязных подошв. Ей кажется, что перед ней раскрыта важная книга, но она всегда тормозит, когда пытается читать живую бумажную книгу. Она не может сосредоточиться. У неё постоянно болит голова, и всё время хочется есть.
На глазах у девочки выступают слёзы - густые и прозрачные, как застывший клей.
Над ухом раздаётся участливый женский голос:
- Что случилось, доченька? Почему ты плачешь?
Верочка хочет ответить, но мамин шарф так сдавливает ей горло, что она не может вымолвить ни слова. Вместо слов она хрипит, как Гера, который намедни, перед тем как откинуться, решил догнаться и вмазался отстоем.
Серое лицо с дорожками морщин, то увеличиваясь, то уменьшаясь в размерах, спрашивает Верочку вновь и вновь:
- Что случилось? Где твоя мама?
Верочка видит маму: со свалявшимися волосами, с жуткими синими дырами на центряках, в грязном халате и в шлёпанцах с дыркой, она трясёт пустой бутылкой над Вериной головой и орёт:
- Ты, сука! Тварь! Скотина! Как же я тебя ненавижу! Это ты испортила мне всю жизнь!
От маминого голоса по кухне разлетается стекло, и что-то красное капает с Верочкиной головы на старый линолеум с потерянным рисунком. Верочка глядит туда и видит, как в красном дыхании солнца исчезает стадо африканских слонов.
Но есть и другая мама — улыбчивая, симпатичная, с уложенными золотыми косами, похожая на принцессу в сказочном розовом платье. Эта мама бежит по ромашковому полю, раскинув руки, как большая птица фламинго. Верочка боится, что мама пробежит мимо, не поймает её, и поэтому она всегда стоит тихо-тихо, не дыша, утопая в ромашковом море любви.
Мама поднимает её высоко, так высоко, что Верочка видит солнце так, как будто оно не солнце, а часы на стене. Потом мама прижимает Верочку к груди и шепчет ей прямо в ухо:
- Как я люблю тебя, маленькая моя девочка…
- Девочка! Девочка! Очнись! - гонят тревожные голоса.
Сорванная крыша возвращается на место.
- Подайте на хлебушек, — жалостливо канючит Верочка.
Фотографии Марии Райнер.
Мария Райнер о (Мысли вслух).
| 
