CAN'T BUY ME LOVE утверждала бессмертная ливерпульская четвёрка. Я с ними не спорю, а с большим сожалением соглашаюсь. За столько лет мои близкие родственники так и не смогли меня полюбить, хотя я честно старалась заслужить их любовь, я даже превзошла мопассановскую Пышку по степени жертвенности. Но, как и эта лохушечка, не рассчитала своих возможностей, и когда моя "продовольственная корзинка" исчерпалась, со мной перестали разговаривать, в лучшем случае. В худшем - я виновата в том, что я такая, а они не виноваты, потому что они - и они это признают - стоят на более низкой ступени, чем я. 

Я живу в одном доме с матерью, которая делает вид, что я умерла. Наконец, она перестала изображать из себя любящую мамочку, какой никогда и не была. Но мне почему-то от этого не очень весело. Пусть бы она была пьяницей, воровкой, проституткой, кем угодно, а не этой старой склочной сволочью, которая постоянно орёт на нас с дочерью.

Мне кажется диким и фантастичным, когда я слышу о том, как чья-то мама испекла пирог, или беспокоилась, если дочь задерживалась с работы. А если я вдруг исчезну, никто этого не заметит. И так везде - в литературе, на работе.

Невольно думаешь, зачем жить: чтобы платить этому ёбаному водоканалу, ёбаной горэлектросети, ёбаным налоговым и ёбаным банкам? (я употребила нецензурные выражения не как показатель эмоционального возбуждения, а как личностное отношение, сложившееся за время столкновения с этими, как бы сказать, компаниями).

Но иногда хочется, чтобы кто-то ждал, просто сидел и ждал, когда ты придёшь, а потом бы бегал вокруг тебя, веря в то, что ты божество. Наверное, для этого и существуют эти продажные твари - кошки. Битлы пели о том, что любовь нельзя купить, но если бы они знали мою кошку...

Очень даже можно. За пакетик Феликса она великолепно играет роль "любящей". Играет так великолепно, что я даже верю, что мне здесь рады. Верю до тех пор, пока пакетик не будет сожран. Потом кошка смотрит на меня так, будто я не существую.