ДИЗАЙН ВСЕГО— это жизнь, ориентированная на вопрос: «Где я нахожусь?» Давайте различать то, что должно быть интересно, от того, что интересно на самом деле.
После знакомства с Георгием Петровичем Щедровицким (23 февраля 1929-3 февраля 1994), личного и с его трудами, хотелось найти его последователя, продолжателя, методолога и философа в том самом смысле, в котором говорится о методологе и философе Щедровицком. Подражателей особенно при при жизни ГП было очень много, но методологов и философов я так и не смог найти. В общем-то почти бросил попытки, но время от времени к теме возвращался. И вот достаточно случайно, фейсбучная публикация: "4 августа в Минске задержали 65-летнего философа и методолога Владимира Мацкевича. В тот же день сотрудники КГБ Беларуси провели у него дома обыск. Как отмечает «Еврорадио», некоторое время назад философ рассуждал в эфире о том, как обезопасить себя в условиях тотальных «зачисток». Сейчас ученый находится в ИВС на Окрестина. Там же находится и социолог Татьяна Водолажская, также задержанная 4 августа. В 2019 году Мацкевич заявлял, что суверенитет Беларуси находится под угрозой: есть риск включения республики в состав России посредством конституционной реформы. Он предлагал созвать учредительное собрание, которое открыто напишет новую Конституцию для страны. Мацкевич критиковал белорусскую власть за плохое экономическое управление, называл диктатора Александра Лукашенко «временно исполняющими обязанности президента». Владимир Владимирович Мацкевич - основатель и руководитель Агентства гуманитарных технологий (Минск), первый глава Рады Международного консорциума «ЕвроБеларусь», основатель программы создания современного университета в Беларуси «Летучий университет». Является учеником философа и методолога Г. П. Щедровицкого, принадлежит к «генерации 1980-х годов» участников Московского методологического кружка (ММК), называется в числе современных лидеров методологического движения. С 2004 года из-за оппозиционной по отношению к режиму А. Г. Лукашенко деятельности фактически находится под запретом на профессию, был лишен возможности преподавать в белорусских вузах и работать в государственных учреждениях и организациях. Автор около 50 научных работ".
Прочитал пока немного, но всё прочитанное впечатляет ясностью, конструктивностью, глубиной мысли, писательским мастерством.
Публикация на сайте ссылается на фесбучный аккаунт, но его уже нет. Не буду приводить весь текст этой обширной статьи, только его первую часть. На eurobelarus.info читать очень удобно, рекомендую. Ничего подобного по глубине и разработанности на тему гражданского общества не встречал. Это не дефиниция, не описание, это картина мира, в которой существует гражданское общество.
Гражданское общество в Беларуси есть. Я это точно знаю, поскольку именно солидарность гражданского общества спасла меня от смерти в октябре 2006 года.
С поддержкой гражданского общества в 2009-2010 годах мы победили макеевский ОКС с его профанацией общественного участия. Настойчивость гражданского общества продавила декоративный план Еврокомиссии при создании Восточного партнерства. Солидарность после позорных выборов и жестокого подавления протеста 2010 года известна каждому, кто хочет видеть и знать.
Очень многим не хочется видеть существование гражданского общества, не хочется о нем ничего знать.
Понятно, почему о нем ничего не хочет знать режим, его идеологи, его охранители и вертухаи.
Ничего не хочет знать о гражданском обществе Александр Колядко. Его жизнь протекает в нескольких кварталах города Гомеля, за пределы которых он не выезжает, а его сознание погружено в книги и абстрактные понятия. Понятия у него правильные, но нежелание знать реальность и ситуацию в стране делает его абстрактным мечтателем.
Ничего не хочет знать о гражданском обществе БГУ-шный доцент Антон Денисов (как, впрочем, и другие доценты-профессора), его жизнь тоже протекает в очень узком замкнутом мирке, и знание о гражданском обществе лишило бы его комфорта, а то и сна.
К огромному сожалению, ничего не хотят знать о гражданском обществе и те, кого в Беларуси назначили аналитиками, комментаторами, интеллектуалами. Собственно, они и формируют то состояние гражданского общества, которое мы имеем сегодня.
Александр Федута говорит, чтобы я не преувеличивал его влияние (и влияние всех других интеллектуалов и ЛОМов). Не надо скромничать! Я не преувеличиваю, я разбираю это влияние, анализирую и возмущаюсь.
Гражданское общество есть. Каково оно, каково его качество — это совсем другой вопрос.
Да, качество — так себе. Но "другого гражданского общества у меня для вас нет", ни для вас, ни для себя.
И если я могу на что-то надеяться, то только на гражданское общество.
Да, оно спасло меня от смерти 13 лет назад. Но чаще оно меня подводило. Подводило из-за своей незрелости, пассивности, подчиненности и послушности.
Оно таково, каково оно есть. И мне не к кому больше обращаться. Даже если меня не слышат. Даже если смеются. Даже если в гражданском обществе доминируют идеи, противоположные моим.
Гражданское общество существовало не всегда. Гражданское общество начало формироваться в то же время и в тех же условиях, в которых формировались современные нации и закладывались национальные государства, всего-то два с половиной века назад.
В первые сто лет своего существования гражданское общество было представлено величайшими мыслителями и героями.
Гражданами осознавали себя Кант и Вольтер, основатели Соединенных Штатов Америки, депутаты Учредительного собрания Франции, скинувшие монархию.
Гражданское общество XVIII века было транснациональным. Иммануил Кант подчеркивал нравственные основания Французской революции. Бенджамин Франклин оказал влияние на французских революционеров, а его французские друзья участвовали в американской войне за независимость. Тадеуш Костюшко был генералом в континентальной армии США, получил американское гражданство, дружил с Томасом Джеферсоном, боролся с рабством в США и с крепостным правом в Литве.
Это был героический период существования гражданского общества.
К концу XIX века гражданское общество превратилось в то, что Габриель Тард назвал публикой.
Публика, особенно широкая публика, уже не может состоять из одних мыслителей и героев. Но публика является носителем общественного мнения, носителем и воплотителем идей, составляющих общественное мнение.
Тоталитарные режимы ХХ века захватили средства формирования общественного мнения, взяли публику под полный тотальный контроль и уничтожили гражданское общество тех наций, которые им удалось захватить.
Противостоять тоталитарным режимам коммунизма, нацизма и фашизма способно только гражданское общество. Там, где гражданское общество не смогло консолидироваться, побеждали большевики, нацисты, фалангисты и прочие. Во Второй мировой войне победила коалиция стран с сильным гражданским обществом.
Но после войны даже демократические режимы стали побаиваться гражданского общества.
Впрочем, и само гражданское общество сильно деградировало.
Из общества мыслителей и героев (творцов и воплотителей идей), пройдя стадию широкой публики (носителей и интерпретаторов идей), гражданское общество стало вырождаться в общество потребления (потребителей и профанаторов идей).
Но в ХХ веке нации существовали в двух ипостасях: 1) государство и 2) противостоящее ему гражданское общество.
К концу ХХ века в Европе гражданское общество попытались затолкать в рамки НГО, или "третьего сектора". Гражданское общество отодвинули на третий план, после "первого сектора" (государства) важную роль стал играть "второй сектор" (бизнес и экономические агенты). В предшествующий период бизнес и предприниматели не отделяли себя от гражданского общества.
Но НГО, хоть и имеют отношение к гражданскому обществу, не исчерпывают его.
Как и 250 лет назад, гражданское общество — это мыслители и герои, в первую очередь. Личности, имеющие гражданское сознание, гражданскую совесть, гражданское мужество.
Можно делать вид, что гражданское общество — это ПЕН-центр. Это не так, это всего лишь юридическая форма, она пуста без Татьяны Нядбай и Марыйки Мартысевич. Гражданское общество — это Светлана Алексиевич и Павел Северинец.
Да, они не согласны друг с другом по многим вопросам. Они конфликтуют и ссорятся. Но это один из главнейших модусов существования гражданского общества — конфликтовать и ссориться по поводу всего, что граждане считают принципиальным, важным, ценным или опасным.
Но — принципиальным и важным!
А что важно, что не важно, каждый гражданин может решать сам. Но гражданин — личность, и есть гражданское общество — эмерджентное образование из множества граждан-личностей.
Современные государства в Европе настойчиво проводят деполитизацию гражданского общества, как в своих странах, так и в странах, ориентированных на вхождение в Евросоюз или выстраивающими с Евросоюзом партнерские отношения.
В своих странах государства Евросоюза ограничили деятельность гражданского общества сферой благотворительности, социальных, гуманитарных, локальных вопросов, изолировав НГО от политики. НГО взяты на содержание государством и частично из частных фондов, которые все равно контролируются государством. Гражданское общество других стран государства Европы и брюссельская бюрократия пытается использовать просто как массовку для международных мероприятий и одобрения двусторонних межгосударственных отношений, что ярко проявляется в странах Восточного партнерства.
В "прокрустово ложе" НГО пытаются загнать послушную публику, но гражданское общество все равно существует и его нельзя оторвать от политики.
Именно в гражданском обществе зародилось "зеленое движение". Оно ворвалось в политику, взломав "первый сектор" через "зеленые партии", через международные движения. И это гражданское общество принуждает государства решать глобальные экологические проблемы, как бы сами государства от этих проблем не увиливали.
Герои гражданского общества первыми оказываются в "горячих точках" планеты, поднимают важнейшие вопросы глобального мироустройства, не забывая про человеческое и гуманитарное измерение.
В 80-90 годы прошлого века многим исследователям стало казаться, что роль национальных государств снижается и они уступают ведущее место транснациональным корпорациям. Но в XXI веке государства вернули свои позиции и пытаются вместе с олигархами-ТНК манипулировать гражданским обществом.
Украина показала всему миру силу гражданского общества на двух майданах и в организации военного сопротивления российской агрессии.
Главные проблемы Украины связаны с эгоизмом и жадностью "второго сектора" — олигархата. В короткие периоды кризиса олигархи используют энергию гражданского общества Украины для борьбы кланов в ослабленном и несовершенном украинском "первом секторе" — в государстве. Как только кризис преодолен, олигархи возвращаются к своим мелочным гешефтам, которые снова создают колоссальные проблемы всей Украине.
В этом проявляется и сила, и слабость украинского гражданского общества. Оно играет вместе с олигархами на поле плохо организованного государства, вместо того чтобы переучредить это государство и усовершенствовать его.
Беларусское государство тоже несовершенно. Кроме того, оно захвачено олигархической группировкой, которая фактически приватизировала его.
Беларусское государство тоже требует переучреждения.
И кто же может переучредить государство?
Это может сделать только гражданское общество. Так это делается уже 250 лет со времен образования первых национальных современных государств в Америке и Европе — США и первой Французской Республики.
Унитарное или федеративное государство Речи Посполитой могло быть третьим таким государством в мире. Но оно не состоялось по двум причинам:
Архаичный способ учреждения. Учреждали государство (знаменитая Конституция 3 мая) по старинке магнаты и активная часть шляхты, практически без участия гражданского общества, которое еще не успело сформироваться и укрепиться. Сосуществование феодальной архаики и средневековых пережитков с модерными тенденциями оказалось нежизнеспособным; Внешняя агрессия. Как и Французская Республика, так и новая Речь Посполитая вызывали отторжение абсолютистских монархий и империй Европы. И Франция, и Речь Посполитая не смогли выстоять перед консолидированной абсолютистской коалицией, усиленной переживающей первую промышленную революцию Англией. Франции удалось сохранить целостность при реставрации монархии. А территорию Речи Посполитой поделили между тремя победившими империями. Этим империям оставалось жить всего лишь 100 лет. Но развитие народов Речи Посполитой (поляков, беларусов, украинцев и литовцев) затормозилось на целое столетие. Два из четырех народов смогли учредить свои государства после Первой мировой войны, а двум другим пришлось ждать еще 70 лет. Но и до сих пор ни Украина, ни Беларусь не справились со всеми задачами образования нации и учреждения дееспособного государства.
Почему никто не может учредить государство, кроме гражданского общества?
Да просто некому больше. Просто нет другой субъектности и силы. Разве что, сами государства. Государство может учредить другое государство. Или группа государств.
Но тогда это будет не национальное государство, а результат внешнего сговора или заговора.
Такие государства существуют в мире, и даже в Европе. И мы в Беларуси имеем такое государство.
БНР — первое беларусское государство не было практически и действенно признано никакими другими государствами. А БССР учредила советская власть, т.е. другое государство.
Нам пора взяться за дело самим, завершить начатое учредителями БНР и получить признание Рады БНР — институции, оставленной нам нашими предками, чтобы мы завершили начатое ими и Рада могла передать свои полномочия реальному национальному государству — Республике Беларусь.
Что сейчас нужно делать гражданскому обществу Беларуси — понятно.
Но как?
Об этом дальше, но сначала придется разобрать, проанализировать и описать состояние гражданского общества современной Беларуси, которому предстоит выполнить историческую миссию на этом этапе развития нации и страны. А оно не хочет осознавать ни миссию, ни самого себя. Это испорченное безответственностью широкой публики и скромной застенчивостью потребителей гражданское общество.
