ДИЗАЙН ВСЕГО— это жизнь, ориентированная на вопрос: «Где я нахожусь?» Давайте различать то, что должно быть интересно, от того, что интересно на самом деле.
1. Терриконы, Червёнка, 1978 Михаль Кала начал фотографировать ландшафты Силезской области южной Польши, где расположена тяжелая индустрия, в 1975, создав серию «Шлёнск» (Śląsk), польское название Силезии.
Посмотри, как прекрасен мир без наркотиков!
Фотография взята со страницы фейсбучной группы "365 фотографий".
2. Валбжих, 1979 «Моё увлечение началось, когда я впервые увидел индустриальные центры Верхней и Нижней Силезии», говорит Кала. «Ландшафт был ужасен и красив одновременно. Он не менялся долгое время, с 19 века и до конца коммунизма в Польше. Я интересовался посёлками рабочих, старыми сталеплавильными производствами, угольными шахтами и огромными терриконами. Я снимал также живущих там людей. Теперь этой реальности не существует, помимо моих фото – ни этих шахт, ни терриконов».
Гармония.
Фотография взята со страницы фейсбучной группы "365 фотографий".
На картину хочется смотреть, но детали, из которых она состоит, совсем не интересны, разве что пятна снега на переднем плане. Хороший пример загадочности нашего восприятия.
Скульптура хороша, но то, как подал её фотограф, преподносит в лучшем виде не только всё её явные достоинства, но и неявные тоже. Жаль, что автор скульптуры не видел эту фотографию.
Никаких сомнений: фотографу нравится скульптура, и как доходчиво он смог показать, что именно ему нравится. Вместе с фотографом любуешься этим скульптурным чудом.
Открывать ссылку в новой вкладке: Скульптура Вонне-би работы Дитриха Клинге. Бронза 2006 г. Скульптура постоянно находится перед домом по адресу Grüneburgweg 123 во Франкфурте. - Skulptur Wonne-bi von Dietrich Klinge. Bronze 2006. Die Skulptur steht dauerhaft vor dem Haus Grüneburgweg 123 in Frankfurt.
Иллюстрация к выражению "светится от счастья". Когда вижу подобное, особенно в реальной жизни, а не на фотографии, больше всего меня впечатляет то, что свечение это совсем не фигуральное, а буквальное. При этом совсем не обязательно, чтобы у человека рот был до ушей. Светятся, как лампочки. Вспоминается случай, когда я видел в автобусе парочку таких светящихся людей, маму с дочкой (дочка лет десяти была поразительно похожа на свою маму). Они старались не привлекать внимания к себе, быть незаметными. Они даже и не разговаривали между собой, только светились. Фотография эта, кроме прочего, ценна ещё тем, что это фотофакт светящегося человека.
1. То ли дети были раньше мудрее и глубже, то ли фотографов интересовало нечто иное, чем нынче, но старые фотографии детей совсем не похожи на новые, в них есть то, во что хочется всматриваться. Вот посмотрите, например, на эти.
Свет на плакатной фотографии совпал со светом фотографии солдат перед плакатом. Это совпадение даёт сюрреалистический эффект.
Виталий Коньшин: "А почему на плакате 2005?" Рустам Мухаметзянов: "Это было время подготовки к празднованию 1000-летия Казани. У властей была уверенность, что Путин никуда не денется до 2005 года. Это предвидение оправдалось с лихвой - Шаймиев сменился в 2010-м, а Путин до сих пор президентствует..."
2. Казалось бы так себе качество фотографии, а выразительности картины не уменьшает, а, может, даже создаёт её. Икебана. В основу икебаны положен принцип изысканной простоты, достигаемый выявлением естественной красоты материала.
Александр Кустов: "Когда я приехал на праздник Победы 9 Мая в родной совхоз Российка каникульного детства, осталось в живых только два ветерана, которые уже не могли самостоятельно прийти в клуб на торжество и концерт в честь праздника. Тогда я сам пошёл к ним домой. Когда я спросил у супруги, есть ли у деда парадный пиджак с наградами, то она мне ответила, что с наградами костюма нет, а на вопрос, где награды, получил ответ, как у Шукшина в фильме «Калина красная» - «Там, в шкапчике...» Я предложил прикрепить все награды для памятной фотографии, а когда дошло до ордена, спросил у хозяйки «Не жалко будет пиджака, ведь дырка от награды останется солидной», на что она ответила «Дырявь, я деда в нём и похороню!» Когда я через неделю вернулся в деревню, чтобы отдать фотографии, ветерана уже не стало, а супруга показала мне синяки на руке, которые муж оставил, когда плача прощался с ней, просил за все прожитые с ним годы прощение и сильно сжал её запястье и умер..."
