Александр Родионов

Отзыв о книге «Рисунки Людмилы Кульгачёвой»

Людмила Кульгачёва. Пространство жизни. Холст, масло. 70х90. 2006

Людмила Кульгачева - художник, не писатель. Но в начале октября она выпустит альбом своих картин со своими же комментариями "Книга рисунков Людмилы Кульгачевой".

... Листаю альбом Кульгачевой. "Вот передо мной женская фигура - я ее сажаю..." - пишет Людмила. Поразительная вещь. Натурщица - это дремучая статика. Ей говорят: "Руку сюда, ногу левее, голову поверни..." И она замерла, никакого движения. На рисунке Кульгачевой видишь никогда не завершенное. Карандаш ли, уголек - любой рисующий наконечник Кульгачевой вершит на листе момент движения. Это состояние Людмила Кульгачева называет "мчаться на санках с высокой горы".

Есть процесс творчества, исключающий у Кульгачевой момент случайности. Он не имеет грани отсчета, а начинается так, как закончилась ее "Девушка-облако" - как загадочность, как ожидание открытия предмета. Людмила в записях своих говорит о состоянии предрисовальном, предрисуночном. Был у нее такой период, когда нужно не прозевать: выбрать время начать линию и успеть вовремя оторвать уголь от листа - не перелить, не перебавить, вести линию ровно столько, сколько нужно. Чтобы тебе поверили: вот он человек - сосуд наполненный жизнью.

Любопытное наблюдение за собой закрепила в слове Людмила. Это о том, как санки завозятся "из пустоты": "И однажды явилась задача изобразить эту самую пустоту. Пустоту, в которую погружен объект. Я сосредоточила внимание не на фигуре натурщицы, а на пустом пространстве вокруг нее. И вдруг обнаружила, что не контур провожу, не границы, а отодвигаю пустоту вглубь, отодвигаю что-то довольно плотное и мягкое одновременно, но которое с трудом поддается... Уголь начал крошиться, бумага рваться, пальцы стираться в кровь..."

Оказывается, самое трудное в деле художника - это борьба с пустотой. Но есть и вознаграждение: "Я вся измазалась, взмокла от натуги, двигая пустоту, но была счастлива от ощущения неведомой влившейся в меня энергии... Я была участницей тайного, далеко не рисовального действа".

...Листаю альбом Кульгачевой и ловлю себя на мысли, что у нее существует женское начало автопортретов. Первородное. Я не знаю, знакома ли Людмила с наскальными рисунками. Там, в том древнем мире, женское начало изображено как простой треугольник острием вниз. У Кульгачевой в треугольный мир врисовывается образ: разлет бровей, глаза, излом чувственного носа - и все выражение лица схвачено фигурными скобками губ. Губы - соединение душевного строя и сиюминутного состояния, сумма бесконечно малых ощущений, которые еще за мгновение до этого были иными, а мгновение спустя тоже переменятся.

"Э-э-э... - скажут мне. - Да ты Людмилу Кульгачеву в фотографы загоняешь! Те тоже - ловцы-певцы мгновения..." Ан нет! Она сама себя хотела однажды загнать не на свое поле, когда хотела научиться рисовать "так же хорошо, как брат". Не загналась. По рисункам Кульгачевой нужно выводить другое понятие - моментография. И это не измерить ничем.

Кульгачева пишет: "Духовное общение, как благодать, не зависит от наших усилий и желаний, непостижимо, сродни творчеству..."

Вершина общения - это наслаждение в обретении чувства, в сочувствии. Великая русская приставка "со-": "сочувствие, соболезнование, соревнование, соблазн" - вот что ищут карандаш и уголь рисовальщика.

...Листаю альбом Кульгачевой. Для нее нет проблемы "похоже - не похоже". При всей метаморфичности ее образов они узнаваемы. У Людмилы происходит какое-то моментальное перекликание правды реального лица и правды линии лица. Это  я о рисунке, где Валя Редько. Или о том, на котором умное востроносье Ларисы Пастушковой.

Мне, видимо, никогда не понять, как из неприглядной натурщицы, из того, что наше грубоватое, но точное русское простословье называет "титек воз, телега мяса", выхватывает карандаш рисовальщика блаженство женственности.

...Листаю Кульгачеву. Откуда эти угловатые тела? Откуда сундучно-задые Венеры и  всколыханья крестовидных животов? Это какое-то палеолитическое воспоминание о поиске красоты - через гипербедрастых женщин, которым Виллендорфская Венера - родная прабабушка... Людмила живет сегодня, и в ее движениях по чистому листу проглядывает сквозной опыт - от древнего человека до самого постмодернового рисовальщика, вспомнившего, что в прихотливости его отвлеченных линий и найдена художественная правда...


Увы! Правда в том, что параллельные миры не пересекаются. Нужно только найти силы на достижение бесконечности - и в прошлом, и в будущем. Художник - наконечник горячего уголька, бегущего по четвертой оси в пространстве. И милее, таинственнее человеческого лица и тела для Людмилы Кульгачевой, пожалуй, ничего не существует.

Александр РОДИОНОВ,
писатель


Книгу можно купить.
Читать другие Отзывы о книге "Рисунки Людмилы Кульгачевой"
  Категория: Отзывы о книге «Рисунки Людмилы Кульгачевой»