Начало История шестая

В истории седьмой Ваня Рублёв, работник мясокомбината, в поисках нового сюжета предлагает столичному художнику нарисовать изобретателя, который пытается взлететь, прыгая с колокольни и раскрывает, наконец, название города, в котором расположена улица Роз.

История седьмая

Что, неужели снова не выстрелило? Давайте скорее репродукцию. Посмотрим. Ну что же вы? 

Это же не Вася Куролесов, это какой-то Эйнштейн! 

Наломал дров, пришёл на водопой, но не пьёт. Боится что ли? Размышляет? А над чем? Лужа-то пустая. 

Не поверю, что у Васи после того, как он галопом всю Вселенную проскакал, ни одной мысли не осталось. Стоило ли тогда Землю-матушку покидать? 

Вот ежели бы в луже тот месяц отражался, что загогулиной в небе сверкает со своими подружками по несчастью, то был бы смысл, хотя я бы поиграл немного смыслами. 

Отразил бы только месяц, а звёзды в канаву бы закатал. Вот тогда вышла бы на первый план тема галактического одиночества.

И лошадь одна, и месяц один. 

Нет, на «ахматовское одиночество вдвоём» это не тянет. Лошадь и месяц существа разных категорий. 

Тогда надо было бы вместо лошади волка рисовать, но это избитый сюжет. Я, как только Луну в небе увижу, так сразу волком себя ощущаю. Нет, не вою, я культурный – люди же кругом спят. Я внутренним воем вою. 

А, это птицы, а не звёзды? Вот не подумал бы. 

Ну, у меня воображение имеет вселенский размах, я везде вижу звёзды, даже слёзы в глазах свиней перед близкой смертью за звёзды принимаю. 

Вот и гашу их своим нежным взором. Нет, я вегетарианец. Мне же свиньи как дети. Я же им в глаза с любовью гляжу, это же надо быть полным циником, чтобы после этого их жрать.

Ну, пойдёмте дальше. Улица Роз обширная, сюжетов на ней предостаточно. 

А это наш знаменитый Никитка, молчун и изобретатель. 

Нет, патентов за изобретения ему не дают, но  мыслит он оригинально. Даже я так не умею. 

Вот год назад он купил кило апельсинов, картами по навигации судов обложился, компас в руки взял и водил им туда-сюда над бумажными океанами, а когда не водил, апельсины очищал и с томлением во взоре поедал, а потом снова компасом по нарисованным странам проводил. И до того движения свои отточил, что стрелка сама отклоняться начала. Вот тогда он и заговорил первый раз.

«Земля круглая как апельсин», - сказал Никитка многозначительно.

А вы разве не читали? 

Знаменитый колумбийский писатель был у нас тогда проездом и всё своими глазами видел, и после в своём нашумевшем романе нашего Никитку под видом Хосе Аркадио Буэндиа вывел. 

Эту книгу весь наш городок прочёл – особливо вздыхали модильяновские барышни, и так как коров у нас нету, то во всех дворах появились кошки Меме и коты Маурисио. 

Мы даже петицию подписали, чтобы наш городок переименовали в Макондо, но городскому главе очень уж призыв размножаться не приглянулся: «Плодитесь коровы, жизнь коротка!», а он против приплода населения выступает – тогда квартиры надо лишние строить, а денег на строительство нет. 

Вообще мутный это человек, наш городской глава. 

У него книжка любимая «На дне» Горького и ежели бы его воображение вложить в голову Васи Куролесова, то Вася заместо лошади прополз бы всю Вселенную червяком и прогрыз бы её, как яблочко. Хотя, книга соответствует имени города – Дно.

Что Никитка делает? 

Да крылья опять мастерит, вызов земному притяжению бросает. Не уймётся никак. Битый он не единожды, но не ученный битьём. 

Его хотите нарисовать? Нет, публика не поймёт. Скажет – дурак. 

Кто ж на самодельных крыльях с такой низкой высоты прыгает, когда самолётами всё небо испохабили? Ежели бы он с Земли на Луну прыгал, было бы забавно.

Всё же вам хочется приуменьшить вселенский масштаб. Ну, давайте подумаем.

Может, добавить пронзительности? Перенести действие во времена Ивана Грозного? А баб наших одурманенных боярынями изобразить? А из водокачки церкву сделать с колоколами?  

Изобразите тогда нашу Раю Лорову, ну помните, ту, у которой малец под колёсами автобуса сгинул. 

Она до того, как разума лишилась, хорошая баба была, нежная, в пивнушке стаканы мыла, с Фридой шибко дружила. 

А это та мексиканочка хорошенькая, художница. 

Мне её живопись не близка, но баба она была спокойная, такая уютная, домашняя, я бы даже на ней женился, да она своему художнику Диего верность хранила. 

Выпьет чарку, слезу смахнёт, Раю к себе пригласит и сидят они, до самого закрытия о чём-то близком лопочут. Рая на русском, Фрида на мексиканском, видно, не словами, а душами друг друга чувствовали и понимали. А вы думали, кого Фрида на картине нарисовала «Две Фриды»? 

Но там Рая мексиканская получилась, а вы её нашей, русской изобразите, узнаваемой чтобы. 

И для душевности нарисуйте полное небо птиц белых. 

Чтоб был намёк на то, что Никитка не на земную поверхность приземлился, а на райскую. 

Козе понятно, что он не взлетит, а упадёт и разобьётся, но здесь такой момент щекотливый – не надо зрителю представлять, как он об землю шмякнется. И среди публики особ царской власти поместите, чтобы серьёзность происшествию придать. 

Ну, рисуйте. Буду ожидать вашего визита.

Картина Александра Карпова 

Картина Фриды Кало "Две Фриды"

Продолжение Улица Роз. История восьмая