У меня есть стихотворение, подходящее под эту фотографию. А если знать, что за здание (прокуратура) отражается в стекле, то тогда драматическое содержание приобретает неожиданно пикантный оттенок.

Я всё роняю: руки, вещи,
В прихожей варежки и шаль.
Я знакам доверяла вещим,
Когда в душе жила печаль.

Я прохожу как будто мимо,
Как в чьём-то неспокойном сне,
Я знаю: эта пантомима
Не завершится и к весне.

Я знаю: ты не существуешь.
Тебя придумала зима.
И оттого-то ты рисуешь
На стёклах мёртвые дома.

Хоть и не прокуратура, но намёк понятен. А в стихотворении первые две строчки в каждом четверостишии настолько круты, ждёшь продолжения обозначенной ситуации, но его нет. Всё закругляется, сворачивается, уходит... Две темы сшиты. Одна открывает беспредельные горизонты.

Я всё роняю: руки, вещи,
В прихожей варежки и шаль.

Я прохожу как будто мимо,
Как в чьём-то неспокойном сне

Я знаю: ты не существуешь.
Тебя придумала зима.

Здесь, в этом месте, мне хочется оставаться, хочется выяснить, что происходит. А во второй половине для меня вообще ничего не обозначено. Нет пространства, в котором я мог бы побывать.

Я знакам доверяла вещим,
Когда в душе жила печаль.

Я знаю: эта пантомима
Не завершится и к весне.

И оттого-то ты рисуешь
На стёклах мёртвые дома.