Фарида Габдраупова. Шок - это по-нашему! - Фарида Габдраупова - Проза

Шок - это по-нашему!

   - А-а-а-а, сука…, зверюга…. падла ... Люди, кто-нибудь, сюда... помогите!!!...
   Соседи деревянной улочки на окраине провинциального города В. долго ещё будут обсуждать между собой этот нервный случай. Впрочем, чего только тут благочестивые миряне не вытерпели от местной гопоты и прохожих искателей чужого добра. И окошки в домах били, и всё железо из огородов повытаскали. Пожалуй, не осталось ни одного дома, ни одного двора, не обшаренного рукастыми пацанами. Милиция сама собой…Но такого ещё не было. Шок! – не иначе. Средь бела летнего дня, в пятницу, по кривой дороге, вниз по улице с диким воплем бежал бедолага, подняв вверх остаток правой руки, завернутый в окровавленные тряпки. Сначала он испугал прохожую студентку невнятными просьбами вызвать милицию, скорую помощь или перевязать ему покрепче жгут. Девушка с тревожным состраданием посмотрела на несчастного и по наивности хотела помочь, но через пару секунд её ужаснул не только свежий обрубок руки, но висевший на другом локте пакет, из которого тоже сочилась кровь. Незнакомка вскрикнула и побежала прочь. Озлобленно-призывный стон ещё какое-то время пронзал огородную тишину обывателей. Самые любознательные выглядывали в окна и за ворота, но там, где он пробегал и пытался стучать, никто не выходил. Потом всё стихло. Очевидцы говорили, что на автобусной остановке люди добрые дали ему чистый пакет, тормознули   машину, на ней он и уехал. Судя по всему - в больницу.
   Пенсия у бабы Зои была маленькая. И если по сотне тратить на ежедневную еду, то оставалось только на лекарства, которые хошь-ни-хошь - приходится покупать. Дочери, как могли, помогали справляться с домом, но у них были свои семьи, свои дети и свои расходы. Жить в теплых квартирах   было куда дороже. А баба Зоя ценила независимость и радовалась, когда могла лишнюю копеечку выделить ещё несовершеннолетним внучкам. Большой добротный дом, оставленный ей покойным мужем, стал для бабули надёжным кормильцем. Муж-кормилец много лет назад был зарезан ножом прямо на улице неизвестным разбойником на глазах у семилетней дочери. Вдову вместе с девочкой таскали на очные ставки, но это только травмировало ребёнка и вызывало тревогу у матери. Девчушка рыдала и помнила лишь то, как закрывала мокрую рану на пиджаке отца ладошками и носовым платком, потом побежала домой рассказать, что незнакомый дядька убил папу. Убийцу так и не нашли. Через месяц на соседней улице повесился какой-то зек, на него и списали.
   Зоин дом стоял на углу. У входа во двор, словно стражник, рос вековой клён с огромными раскидистыми ветками. Засматриваясь на дерево, бабка Зоя любила размышлять о ходе времени-жизни. Весной со ствола капал липкий сок, потом распускались листочки, как детки, и прилетали певчие птицы. Подростками её девчонки лазили по толстым отросткам древа между ладонями листьев и сидели там, как две пташки, болтая ногами. Вдоль уличной ограды стояли в рядок берёзки; сверху, за высоким частоколом, строилось какое-то госросздание, сбоку - бесхозное жилище. Когда соседи умерли, их дети продали родительское гнездо человеку, которого ни баба Зоя, ни другие жители ни разу не видели. Но местная шпана откуда-то знала, что новым хозяином стал прокурор, и никогда туда не совалась, ну, разве что по двору шарились иногда.
   Обычно Баба Зоя с опаской осматривалась, принюхивалась прежде, чем уйти из дома. Но в тот день, быстро навесив большой замок на деревянную дверь, поспешно смахивая с крупной, развесистой груди очесы длинных седых волос, энергично прихрамывая, по-молодецки вылетела за ворота.
   Юрок, наблюдавший за бабкой, сидел на корточках за плетнём соседнего дома. В этом районе он был гастролёром. От местного пацана он прослышал про пустую хату и про одинокую бабку тоже знал. В её огороде можно было поживиться травкой. Он пришел сюда на разведку, чтобы ночью вернуться наверняка. Его жадный молодой ум
внимательно оценивал ситуацию, и глаза искрились от любопытства, желаний и предчувствий верного дела. Когда он заметил, как хозяйка сунула ключ под крышу над дверью, он почесал правую ладонь и понял, что пришел его звездный час, час его боевого крещения. До этой минуты в хаты он не входил.
   Своего отца Юрка никогда не видел, хотя носил его фамилию. Его мать была ещё школьницей, когда её раскупорил вернувшийся из тюрьмы жених. Летом в окружении теплой деревенской природы так забирал его грубый прокуренный голос, его изголодавшиеся по девчонкам жаркие глаза. Когда Юркина бабуля узнала, что дочь уже безнадежно беременна, она пригрозила, что снова посадит паразита в тюрьму, если он тотчас не женится. Так Юрка появился на свет законным образом. Правда, папаша не долго радовался рождению наследника. Сыну не было и года, когда он подался в город «на заработки», где и исчез. Юркина мать тоже хотела в город. Под видом того, что ей надо разыскать мужа и стребовать с него денег, она оставила спящего малыша бабушке и уехала осваивать новую жизнь. В тайне она подкопила деньжат, на них и жила первое время у дальней родственницы. Устроилась на рынке. Быстро смекнула, как взвесить так, чтоб не проторговаться да чтоб ещё и в кармане осталось. Городская тетка безмерным гостеприимством не отличалась. Да и матери нужно было что-то отсылать, не то она час от часу грозилась привезти ей маленького сына. Так Юрка и мотался всё свое детство между городом и деревней по родне и съемным квартирам. И в школу ходил то в деревне, то в городе, в зависимости от того, в какой фазе находятся в данный момент    отношения матери и бабули. Когда Юрке было лет тринадцать, мать уже выбилась в люди - работала парикмахером, жила в общежитии и нашла себе хахаля из клиентов. Мужик был неплохой, мастеровитый, приносил Юрке подарки и катал на недорогом автомобиле. У него и квартира имелась в городе. Правда, в квартире этой жила ещё и хахалева семья. А тут как раз прошел слух, что за рождение второго ребёнка положены от государства деньги. Мать как раз была беременна, взяла да и родила под эту удочку от чужого мужа ещё одного сына. Вдруг да и повезёт, вдруг да и ей перепадёт что-то, не век же по общежитиям мыкаться. Да только мужик этот хахаль - так на ней и не женился. К сыну маленькому приходил и денег подбрасывал, а как узнал, что Юркин отец вот-вот из зоны вернётся - и вовсе пропал. Испугался. Так и осталась Юркина мать дважды одинокая. И обещенных бонусов тоже не получила. Только и счастье, что дети есть – здоровые, симпатичные. Да и профессия – стрижка, маникюр, педикюр - позволяла повсеместно состригать денежки.
   А Юрка, как повзрослел, так быстро понял, что мир делится на людей честных и богатых. Есть ещё сильно богатые, они ездят в больших машинах с черными стёклами, они правят миром, потому что у них есть доступ к крупным источникам богатства. Они и диктуют законы, по которым честные бедные становились ещё беднее, а вороватые богатые соответственно - богаче. В мире, где воруют все - снизу доверху, включая больших начальников и профессоров, быть честным глупо. Честь оказалось не с руки и его окружению: ни его матери, ни бродячему отцу, ни приблудному хахалю. Они ведь тоже должны были знать, что сначала люди женятся, а потом заводят детей. Одна только бабуля честно проработала в колхозе, сгорбилась вся и получала гроши, едва сводя концы с концами. И начал Юрка помаленьку подворовывать. Брать у богатых ему не позволяла квалификация. Умыкнёт жвачку или шоколадку из магазина и радуется. Дальше – больше. Проявился у него воровской азарт и вера в удачу, как у рыбака или охотника. Стал он замечать кошельки и телефоны в сумках и карманах. Щуплый и проворливый, он легко доставал их и так же легко исчезал. Но тут и его заметили – свои же. Оказалось, что таких «мастеров на все руки» не так уж и мало. Велели вступить в союз, делиться, не то – с территории вон! И предпочёл Юрок быть одиночкой. И свято верил, что где-то ждёт его большое богатство, надо только почувствовать где и не упустить своего шанса.
   В чём сомневаться? Бабка хромая. Ушла с сумкой. Полчаса у него точно есть. Да и вернётся… Не убьют же друг друга. Попробовала бы она его тронуть - сама под статью попадет. Гаркнешь на неё - да и бежать. И никаких свидетелей. Главное теперь – не терять времени.
На кривых стволах плетня сушились трёхлитровые банки, словно отрубленные головы. Сбросив на землю ближайшую банку, Юрок перемахнул через заграждение, задел ногой ещё одну, разбил её вдребезги и, приземлившись на бабкину территорию, слегка поранил правую руку и не заметил, как выронил украденный накануне телефон. «К счастью!» - подумал он и, оглядевшись, пошел к двери по бурно растущему картофелю. Ничего страшного. У его собственной деревенской бабуси был точно такой же тяжёлый навесной замок, и ключ на засаленной верёвочке она так же прятала неподалёку. Но, открывая чужую дверь, Юрок всё же вздрогнул от резкого карканья ворон, слетевшихся на бабкино дерево. Тут же прямо к ногам гостя с крыши смахнул большой черный взъерошенный кот и удивленно посмотрел на Юрку, потом в наглую проскользнул с ним в сени. Тут Юрка смутился, увидев ещё одну плотно закрытую дверь. А вдруг и там какой-нибудь тайный замок? На минуту ему почему-то не захотелось её отпирать. Вкусно пахло сушёными травами, гремучими головками мака и грибами, на газовой плите дымился только что сваренный борщ, на столе гостеприимно молчали чистые ложки-тарелки. Сейчас бы пожрать да свалить отсюда, а если бабка нагрянет – покаяться да извиниться за непрошеное вторжение. А то, может, и помочь по хозяйству: я типа тимуровец. Но кот-зараза стал царапать обивку двери и призывно мяукать. И Юрка с легкость открыл вход в дом.
    «Надо же, даже половик такой же лежит, самодельный, с разноцветными полосками….» (В детстве Юрасик катал машинки на бабусином полотняном половике, стараясь не пересечь границы полос). С каждым Юркиным шагом внутрь дома по цветной полосатой дорожке все тоскливей и тревожней скрипели половицы, но было ясно, как день, что в доме больше никого нет.
Жила Баба Зоя не так уж и бедно. В просторной комнате, куда проник Юрок, лежал огромный ковер с яркими пушистыми цветами, словно растущими из него. Ценностей вокруг хватало: и массивный хрусталь в серванте, и нераспакованное бельё в шкафах, и меха, и плоский экран на стене, как блюдо, по которому катают яблочко, чтобы открыть изображение. Глаза у Юрасика разбежались, но он собрался и первым делом поставил на стол часы, чтобы засечь тридцать минут. Сначала надо поискать бабло и золотишко. Деньги он нашёл быстро. Обшмонал по воровской привычке   карманы зимней одежды и вынул несколько сотен. Потом пошарил по закромам шкафов и постелей и нашёл ещё один клад. По ходу скидывал в кучу некоторые вещи, которые хотел унести. Хрусталь, пожалуй, можно и не брать: тяжело и стоит немного. Но одна вазочка на высокой ледяной ножке все-таки зацепилась ему за глаза и просилась в руки. Вот бы такую подарить матери или бабуле… Ух ты!... Вот они и цацки, тут и сверкают, как в ларце. На дне вазы, похожей на открытый череп, действительно лежал полный набор женских дорогих штучек: серьги с крупными красными камнями, перстень с рубином и длинная цепь. Всё добротное, из старого золота, в разноцветных отблесках лучей, игриво улыбающихся в прозрачных вырезах хрусталя. На минуту Юрок оцепенел от неожиданно выскочившей и захватившей его удачи. Теперь бы только сумку найти, стрёмно с узлом-то средь бела дня… Тут его сознание выдало простое и лёгкое решение: уйти, как раньше, налегке - всё, что спёр, умещалось в карманах, вот только б вазочку прихватить, уж больно красивая. Кривоватые Юркины пальцы и ногти с прожилками грязи так не гармонировали с изящной ножкой хрустальной чаши, когда он её схватил и потянул к себе.
    - Ай, Шайтан!
    Дикий мужской голос раздался, как из другого мира, а сильная черноволосая рука с костлявыми цепками сучьями пальцев совершенно реально остановила Юркина замыслы.
    Волна ужаса, как электричество, встряхнула всё тело вора. Он ведь только что собственными руками запер обе двери, чтобы в крайнем случае сигануть в окошко. Но откуда ни возьмись на его пути, словно в страшной сказке, возник волосатый чурила в одних трусах с бесстыдно оттопыренными сосками и конкретно, даже больно, сжимал запястье. Лица у чудовища не было, сквозь прорези надетой на голову маски горели по-вороньи черные глаза, неспособные по-человечески понять бедного Юрку.
    - Отец! Ты кто? Отпусти меня Христа ради! Братушка, я тебе всё отдам… - жалобно пищал Юрок, выворачивая свободной рукой правый карман. – На – деньги, я больше ничего не взял… Дай мне уйти!..
    Юркин мучитель, не отпуская его руки, подобрал с пола разбросанные сотни, вывернул левый карман вора и достал бумажки покрупнее. Юрка понял, что уличён по полной, но всё ещё надеялся на снисхождение дикаря. Отлупит, выпнет – да и дело с концом. Но разгневанный громила с непонятными возгласами:«Вай, дивана!...» стал связывать Юрку висевшей на шее бельевой веревкой. Заранее подготовился, гад. Юрка стал изворачиваться, истерить, кусаться, орать и плакать. Тогда дикарь усадил его в кресло, крепко завязал рот чистым бабкиным полотенцем и неожиданно вышел.
    Юркины глаза метались из стороны в сторону. Он придумывал для себя отмазы в случае, если этот идиот вызовёт ментов. Пусть ещё докажут, кто тут как оказался. Может, тут вообще открыто было, и он зашел водички попросить.
    Соображать пришлось недолго. Через минуту волосатый сутулый урод вернулся - со стаканом и куском залежалого хлеба. Он заставил Юрку выпить огненной водички, остатками которой протёр вору правое запястье. Перепуганный явлением незнакомца, Юрка предчувствовал что-то ещё более ужасное, словно он падал в ад, и снова стал кричать:
    - Ты кто такой, вашу мать… зови ментов, я сдаюсь, ментов зови говорю…
    Незнакомец в очередной раз лишил Юрку права голоса при помощи того же полотенца и вышел. Плененный Юрок слышал, как безликий верзила целенаправленно ходит по дому, моет руки, что-то распевно бормочет, словно молится; и с каждой минутой нарастала тревога где-то между рёбер по поводу предстоящей судьбы.
   Он вошел к преступнику одетый в чёрные чембары и белую рубаху с засученными рукавами, навис над ним со скрытым лицом правосудия и потащил к месту расправы. В сенях всё было готово к совершению возмездия: накрытое белой простынёй и клеёнкой возвышение, на нём - царственно и ужасающе - ещё неостывший от огня топор для мяса. Юркина участь была решена в секунды. Узнав имя своего мучителя и получив право крика, со жгутом на плече и с отрубленной рукой в пакете, он вылетел в открывшуюся перед ним дверь, оскорблённый, призывая на помощь добрых людей, готовый к справедливой мести.
   Вечером к бабе Зое явился участковый. Бабушка, как ни в чём не бывало, вывешивала во дворе постиранное бельё. Внимательно и безрезультатно осмотрев сени, он прошел по доверчивому приглашению в комнату, где и задавал вопросы - такие же, как и соседям. Не слышала ль она о кровавом происшествии, случившимся несколько часов назад. Баба Зоя удивилась его новостям, покачала головой и пояснила, что ходила за хлебом, а в доме оставались пришедшие в гости внучки. Хозяйка провела милиционера в небольшой, потаённый закуток, где на диване сидели-лежали две девчушки лет по двенадцати. Они уплетали крыжовник и смородину из бабкиного огорода и с любопытством смотрели на дяденьку в форме. Глаза у них были большие и точно как ягоды: у одной - зелёные, у другой – чёрные. Девчонки дружно доложили, что, может, что-то и слышали, но в это время смотрели телевизор и на улицу не выходили.
    - А знаете ли вы некоего Бабая Шурале? Может, у вас такой квартирант жил? – в очередной раз спросил участковый.
    - Нет у меня никакого бабая, мой бабай уж тридцать лет как помер, а квартиранты неделю, как съехали. – Ответила бабка.
    - Я знаю, кто такой Шурале! – с энтузиазмом встряла зеленоглазая девочка.
    - А! Значит, он тут был! – занялся участковый, - он жил тут? Когда ты его видела в последний раз?
    - Нет! Шурале живет в лесу.
    - В каком лесу? – не понял страж порядка.
    - Ну, он лес охраняет от всяких плохих людей.
    - А бабайка, - добавила черноглазая, - это такой домовой, им непослушных детей пугают.
   Милиционер ушел опрашивать других жителей. Потом написал отчет.
   А Юрий Аняйкин вернулся в деревню и больше никогда не воровал.

Скачать рассказ Фариды Габдрауповой в PDF и RTF формате: «Шок - это по-нашему!»
Читать рассказ Фариды Габдрауповой: «Адюльтер, или Молния грёз».
Читать стихи Фариды Габдрауповой: «Вольный пегас», «Актриса с дудочкой в дожде».

Меню