Начало Глава 9 

История десятая

Долгонько вас не было, долгонько… 

Ну, рассказывайте, как зрители приняли картину с Катериной Петровной? 

Как прохладно? Опять? Ну, давайте смотреть. 

Ну… Опять вы, батенька, напутали. Только не с цветами, а с пространством. 

Больно оно у вас замкнутое, не смотря на окна. Нет, царица, что в четвёртое измерение перешла, у окна мужа ожидала, вы сказку что ли не читали? 

А здесь два окна как символы прошлого и будущего. 

У вас же ещё третье измерение, и время движется линейно – слева направо и ежели глядеть на картину с точки зрения символики цветов и действий «причина-следствие», то дамочка ваша задумала убийство. 

Да всё просто, как дважды два. 

Жёлтый цвет – цвет греха, в средние века Иудам бороды охрой рисовали, синий – искупления, а красный, знамо – кровь. 

На столе в вазе два цветка – чётное число покойникам приносят, и зритель на уровне подсознания думает, что у дамочки кто-то помер, но я вам скажу, что это было убийство. 

Стол-то как живой получился, жирный, круглый, и цветы в горшке с землёй, стало быть давно убийство совершено, а дела никому нет. 

Как почему? А камни слева, то есть в прошлом. Под лежачий камень и вода не течёт. 

А дамочка застыла в центре и задумала месть, но боится правосудия, поэтому застыла в одной точке и не может сдвинуться с места, а это самое тягостное состояние, оно называется безысходностью. А зритель неопределённости не любит. Всё должно быть предельно ясно. 
 
Ну давайте искать новый сюжет. 

Жарко сегодня, а что ежели нам прогуляться за водокачку? Там у нас озерцо небольшое имеется, там даже рыбы живут. Ну, дед Мазаев наш так утверждал, когда в прошлом веке зайцев из беды вызволял. Деда давно нет, зайцы тоже разбежались, а лодка жива.

А это наши ирисы. Их у нас на всё Дно всего два, не то, что маков. 

Хотите нарисовать ирисы? Не советую. Их уже столько нарисовали, что тошно становится. Да и эти два уже нарисованы, такая картина в лавке старьевщика продаётся, да больно дорогая, дешевле бесплатно любоваться.

 Старьёвщик наш тот ещё хитрец. То, что никому даром не надо, за бесценок отдаёт, я так свою «Надежду» с завязанными глазами и приобрёл, а на ирисы у меня денег не хватило.
  
Ну, как вам наше озерцо? 

Таинственно здесь, правда? Видите, вон ту будку с выбитыми окнами? Так вот гостил у нас в прошлом годе архитектор один столичный, так он всё не по-нашему лопотал и наброски этой будки в блокнот делал. 

Обещал «Дом у озера» построить. Ну, на строительство у воды разрешение надо. 

Да, это и есть лодка. Вы не смотрите, что у неё бортов нет и дыры в днище, все мы будем когда-нибудь старыми. 

Вы напрягите воображение, представьте её на заре юности. Ну и что, что она зайцев перевозила? 

Нет, животных рисовать не надо, зоозащитники всё обязательно обгадят, начнут выяснять, откуда зайчата, не с промысла ли вестимо? 

Сами подумайте, кому в трезвом уме придёт в голову зайцев спасать? Ну, не скажите, пятьдесят зайцев – шуба, а их легче разводить, чем норку. 

Так я предлагаю заместо старого облезлого деда нарисовать молодого франта во фрачном костюме со спутницей в платье невесты с кружевными рукавами. 

Я бы нарисовал, как франт бросил грести, чтобы поцеловать ей руку. Да зачем дарить кольцо? Вы в своём уме? Кто же в трезвом уме дарит кольца в лодке? 

Лодка – категория романтическая, в ней интрелюдии перед брачным периодом происходят, вот и изобразите этот вечный миг предчувствия чего-то большего, ведь по закону бытия большее всегда дробится на меньшее. Даже Вселенная делится на галактики. 

Если подумать, чего ей делиться? Она ведь как ребёнок по сути, юная ещё. Как наш Шура Рёдингеров. Вот чудак был! 

Он леденцы по коробкам прятал. Получит, значит, два леденца, и спрячет в банку, получит четыре, спрячет в другую. 

Как зачем? Закономерности выявлял. Если через месяц достать из первой банки один леденец и понюхать, не протух ли он, то разве непонятно, что если первый протух, то второй тоже протух? 

Если достать один леденец из второй банки следом, то и нюхать не надо, козе понятно, что три оставшиеся протухли. Вот и Вселенная также. 

Посадит в банку-галактику десять планет-леденцов, и удивляется потом, почему одна планета взорвалась, а следом и девять погибли. 

Да потому, что это закон тухлого леденца. 

Нет, это Шура Рёдингеров придумал. Он ведь после леденцов котов в банки сажал. 

В одну двух котов, в другую четырёх. Нет, пауков у нас нет, их в столице заказывать надо, а котов, как в Макондо коров, думаете, почему Шура, когда вырос, кота в ящик посадил? 

Ведь посади он гадюку, его эксперимент никто бы и не запомнил, потому как гадюка существо скользкое, и внешне неприятное, а кот мягкий, уютный, как коровья требуха. 

Ну, сами поразмыслите… 

Коты же не леденцы. Два кота в одном ящике и дня не просидят, а так, кто знает, открыли бы завесу тайны, при каких условиях коты остаются живы. 

Ну, заболтал я вас, простите. Рисуйте влюблённую пару на лодке, рисуйте, эта картина должна выстрелить. 

Буду вас ожидать.

Картина "Ирисы" Джейми Уайет.

Картина "Меланхолия" Эдвард Мунк

Продолжение Улица Роз. Глава 11